Перспективы зеленой экономики

Время на прочтение: 11 минут(ы)

Все, кто следит за сферой экологически чистой энергетики и климата, живут в постоянном состоянии когнитивного диссонанса, разрываясь между хорошими новостями и плохими. С одной стороны, сокращение использования ископаемого топлива замедляется. С другой стороны, каждый год мы отмечаем непрерывный рост отраслей, использующих экологически чистые технологии и рекордные объемы инвестиций в «зелёную экономику». Прошедший год ничем не отличался от предыдущего: в 2024 году было продано рекордное количество электромобилей, было установлено рекордное количество экологически чистых источников энергии, получили распространение новые технологии накопления энергии.

Тем не менее, несмотря на годы непрерывного и заметного роста этой сферы, экологи считают, что этих усилий пока недостаточно. Каждую зиму аналитики BNEF анализируют цифры, и приходят к выводу, что глобальные инвестиции в энергетический переход значительно ниже уровня, необходимого для достижения нулевого показателя к середине этого века. В этом году ситуация, скорее всего, останется неизменной.

В этом году диссонанс стал еще сильнее, и ему способствуют многие факторы, в том числе приход к власти администрации Трампа, замедление производства электромобилей, проблемы в секторе аккумуляторных батарей в Европе, ограниченный прогресс в области производства водорода и промышленной декарбонизации, продолжающиеся трудности в секторе морской ветроэнергетики и соглашения COP29, которые не привели в восторг многие страны.

Несмотря на возрастающее сопротивление «традиционных» отраслей и ТЭК, есть несколько причин считать, что перспективы зеленой экономики не так уж и плохи.

1. Переход к энергетике не замедлится

Из-за вышеперечисленных проблем в прошлом году комментаторы и руководители компаний часто упоминали слово «замедление». Но на самом деле, по последним оценкам Bloomberg New Energy Finance (BNEF), 2024 год был довольно успешным для внедрения экологически чистой энергетики. Продажи солнечных фотоэлектрических установок выросли на 35% в годовом исчислении, ветровых установок — на 5%, установок для хранения энергии — на 76% (в мегаватт-часах), а продажи электромобилей выросли на 26%.

Даже исключение данных материкового Китая, рынка, который иногда может привести к искажению показателей, не меняет направления развития, поскольку большинство этих секторов продолжают расти в Северной и Южной Америке и регионе EMEA (Европа — в том числе Россия — Ближний Восток и Африка). Береговая ветроэнергетика за пределами APAC (Северо-Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии, а также южной части Тихого океана) является заметным исключением, поскольку монтаж новых устройств останавливается из-за задержек, а очереди на подключение к электросети остаются узким местом.

Новые технологии, такие как чистый водород, улавливание и хранение углерода (CCS), пережили трудный год, но и здесь мы по-прежнему наблюдаем рост. По последним прогнозам BNEF, к 2030 будет введено в эксплуатацию до 16 миллионов метрических тонн мощностей по производству чистого водорода в год.

А что насчет эффекта Трампа? Согласно обновленному прогнозу продаж электромобилей в США, в 2030 году на них будет приходиться треть всех новых проданных новых автомобилей, что примерно в три раза превышает сегодняшнюю долю рынка. Правда, это ниже, чем 48%-ная доля, ожидаемая к 2030 году в соответствии с планами эпохи Байдена, но это все равно рост.
Что касается чистой энергетики, то аналитики по прежнему ожидают, что к 2035 году в США будет построено более 900 гигаватт новых солнечных батарей, ветряных электростанций и накопителей энергии. И это с учётом того, что налоговые льготы на инвестиции и производство будут полностью отменены. Это, конечно, ниже последних прогнозов BNEF о более чем 1100 гигаваттах при существующих стимулах, но это все еще рост.

Итак, первая позитивная новость — технологии чистой энергетики будут продолжать развиваться. И энергетический переход не замедлится, даже если временами это кажется трудным.

2. Сейчас самая трудная часть пути

То, что переходный период начинает казаться трудным, не должно удивлять: многие из самых «легких» возможностей уже реализованы. Первые пользователи в более богатых странах уже приобрели электромобили и домашние солнечные системы, а разработчики возобновляемых источников энергии уже нашли лучшие площадки для размещения, с самыми дешевыми сетевыми подключениями на наиболее экономически и политически стабильных рынках. Эти первопроходцы сыграли решающую роль в снижении затрат на экологически чистые энергетические технологии и их масштабировании.

Но достижение масштабности означает, что темпы роста начнут снижаться. На момент написания этой статьи, по последним оценкам, продажи электромобилей в мире выросли на 26% в годовом исчислении в 2024 году (до 17,2 млн единиц), что составляет четверть от всех продаж новых автомобилей. Это, несомненно, сильный рост, но он намного медленнее, чем темпы роста в 60% и 34% в 2022 и 2023 годах. На самом деле, рост начинает выглядеть довольно линейным: если прогнозы верны, мировой рынок электромобилей будет стабильно расти на 3,3-3,9 миллиона единиц в течение последних четырех лет, что противоречит прогнозам о том, что технологии перехода на энергетику всегда и везде растут экспоненциально.

Предполагается, что в секторе солнечной энергетики произойдет нечто подобное. Ежегодный рост количества солнечных установок, вероятно, составит впечатляющие 35% в 2024 году. Но команда BNEF прогнозирует рост всего на 11% в 2025 году, а затем более или менее линейный рост. Это связано с тем, что на нескольких развитых рынках уже наблюдается высокий уровень проникновения солнечной энергии: например, Греция и Испания, вероятно, в прошлом году потребляли более четверти своей электроэнергии за счет солнечных панелей. Это приводит к снижению цен на электроэнергию в середине дня, что требует новых моделей получения дохода и расширения аккумуляторного парка для еще большего проникновения.

В будущем рост на развивающихся рынках станет более значимым фактором. По предварительным оценкам, в 2024 году в Индии, Пакистане, Турции, Саудовской Аравии и Румынии количество солнечных установок выросло более чем на 50%. Однако на многих развивающихся рынках по-прежнему отсутствуют нормативные и рыночные условия, необходимые для широкомасштабного внедрения экологически чистой энергии.

Следующий этап перехода означает решение новых проблем: обеспечение возможности хранения и гибкости на развитых рынках возобновляемых источников энергии для обеспечения более широкого проникновения; развитие возобновляемых источников энергии на рынках, где отсутствуют надлежащие технические и коммерческие механизмы; создание надлежащей зарядной инфраструктуры для поддержки водителей электротранспорта и операторов автопарков, переходящих на электромобили, а также для управления транспортными средствами. В решении этих проблем уже достигнут определенный прогресс, что создаёт новые возможности и будет стимулировать следующий цикл роста в переходный период.

3. Необходимо быть осторожным при толковании и анализе данных

В такой сложной и эмоциональной сфере, как энергетический переход, реальные проблемы часто могут сопровождаться преувеличениями. Давайте снова обратимся к сектору электромобилей, где дезинформация – или, по крайней мере, неверно истолкованные данные – являются обычным явлением.

История о «замедлении продаж электромобилей» в 2024 году была в основном сосредоточена на ЕС, где рост продаж действительно замедлился. Хотя большинство заголовков обвиняли потребителей в нежелании приобретать электромобили, но на самом деле нюансов было больше.
Например, летом 2024 года продажи электромобилей в Германии сократились на двузначные цифры по сравнению с предыдущим годом, но в новостях не упоминалось о том, что годом ранее наблюдался всплеск продаж, вызванный прекращением действия режима субсидирования.

Более того, Европейское агентство по окружающей среде подтвердило, что 98 из 101 автопроизводителя выполнили свои обязательные целевые показатели по выбросам CO2 в 2023 году. Важно отметить, что цели по всему ЕС остались прежними с 2021 по 2024 год, так что вполне вероятно, что эти автопроизводители снова достигнут своих целей в 2024 году, а продажи электромобилей в Европе в 2024 году оставались примерно на прежнем уровне, а не снижались.
Другими словами, автомобильная промышленность уже продает в Европе достаточное количество электромобилей, чтобы соответствовать той политике в области выбросов, которую выработал ЕС.

Эти целевые показатели выбросов будут повышены до нового уровня в 2025 году и останутся неизменными до 2029 года. Учитывая такую политику, совершенно рациональной стратегией автопроизводителя было бы подождать до 2025 года, прежде чем запускать новые, улучшенные электромобили по конкурентоспособной цене, при этом сделать все возможное, чтобы увеличить продажи электромобилей в 2024 году, и отложить снижение цен, даже если цены на аккумуляторы упали до нового рекордно низкого уровня.

Скорее всего, оглядываясь назад, мы увидим, что замедление роста продаж электромобилей в ЕС в 2024 году было запланировано с самого начала. Это была особенность европейской политики в области выбросов, а не ошибка.

4. Успешный зеленый переход — это прибыльный процесс

Возможно, это кажется очевидным, но прошедший год напомнил нам о том, что энергетический переход будет успешным только в том случае, если инвестиции в экологически чистую энергетику принесут прибыль с учетом риска, соответствующую требованиям компаний и их инвесторов. Нет такого мира, в котором государственный или льготный капитал сам по себе мог бы решить проблему смягчения последствий изменения климата.

Этот трюизм получил широкое распространение в водородном секторе, где затраты растут, а не падают. По многим оценкам, приведенные затраты на чистый водород в среднем на 35% выше, чем два года назад, и составляют от 3,74 до 11,70 долларов за килограмм в зависимости от географического положения и других факторов. В прошлом году на аукционе по продаже аммиака, организованном немецким фондом H2Global, импорт «зеленого» аммиака был оценен в два раза дороже, чем «серого» аммиака (данные по Западной Европе). И в настоящее время в мире очень мало мест, где к 2050 году чистый водород сможет конкурировать со своей «серой» разновидностью.

Таким образом, для потенциальных промышленных потребителей и производителей водорода, которые должны инвестировать в течение нескольких десятилетий, чтобы внедрить более экологичное топливо, достижение ожидаемой отдачи будет зависеть от таких нормативных актов, как установление цен на выбросы углерода и субсидирование.
Правительства, которые серьезно относятся к стимулированию использования водорода в таких секторах, как производство удобрений, химикатов и стали, должны обеспечить наличие долгосрочных стимулов, нормативных актов и политики в области спроса, чтобы поддержать компании и инвесторов на этом пути. Выгоды можно оценить не только с точки зрения выбросов углекислого газа, но и с точки зрения повышения энергетической безопасности.

Индустрия оффшорной ветроэнергетики представляет собой контрастный, но не менее значимый пример. Появление в Европе в конце 2010-х годов проектов в области оффшорной ветроэнергетики с нулевым субсидированием вызвало всплеск интереса во всем мире, а в США и Азии появились новые возможности. Государственные учреждения страны и отдельных штатов организовали аукционы, чтобы предоставить наиболее агрессивным участникам самые дешевые контракты на закупку электроэнергии, и во многих случаях эти застройщики также были вынуждены участвовать в конкурентных торгах за аренду морского дна или предлагать другие неденежные льготы, чтобы сделать свои предложения более привлекательными.

Этот ультраконкурентный подход обеспечил впечатляюще низкие цены на экологически чистую электроэнергию, но также посеял семена других проблем. Еще до резкого роста инфляции в 2022-23 годах маржа производителей ветряных турбин снижалась из-за чрезмерно амбициозных клиентов и необходимости инвестировать во все более крупные турбинные платформы. С тех пор снижение расценок привело к провалу аукционов в различных странах и множеству отмененных проектов в США и на других рынках. Только сейчас начинают извлекаться уроки: совсем недавно, в декабре, аукцион по оффшорной ветроэнергетике в Дании провалился, поскольку ожидалось, что операторы заплатят за право построить свою электростанцию, но не было предложено ни одного экономически выгодного контракта. Доходности с учетом риска просто не было.

Та же логика применима к финансовым институтам и их роли в переходный период, и здесь мы находимся на захватывающем этапе. Все больше банков, включая JPMorgan, Citi и RBC, обязались публиковать свои показатели соотношения финансирования чистой энергетики и финансирования на ископаемом топливе, а BNP Paribas установил целевой показатель на уровне 90% (т.е. финансирование соотношения «чистой» и «ископаемой» энергетики 9:1) на 2030 год. Сосредоточение внимания на решениях (создание экологически чистых источников энергии), а не только на проблеме (выбросы ископаемого топлива), является важным шагом в правильном направлении и, вероятно, станет ключевой частью планов банков по переходу.

Однако банки не могут достичь этих показателей самостоятельно. Для реализации этих целей в реальной экономике должны существовать условия, обеспечивающие привлекательную доходность инвестиций в энергетический переход с учетом риска, и только правительство может создать такие условия.

5. Геоэкономическая конкуренция стала самым серьезным осложняющим фактором

За два десятилетия существования BNEF общее представление о многосторонних действиях в области климата дважды менялось: сначала от жертв к возможностям, а затем (совсем недавно) от возможностей к конкуренции.

В 2010-х годах на смену эпохи, когда страны стремились ограничить свою собственную ответственность за действия в области климата, возлагая больше ответственности на других, пришло новое представление о возможностях и лидерстве.
В начале 2020-х годов страны стремились продемонстрировать свою серьезность в отношении мер по борьбе с изменением климата, объявляя целевые показатели, равные нулю, и более амбициозные действия, определяемые на национальном уровне, а также проводя политику в области экологически чистой энергетики. Казалось, что узкие личные интересы уступили место осознанным общим интересам.

В настоящее время полным ходом идет второй этап, направленный на тщательные расчеты того, какую экономическую выгоду и выгоды для национальной безопасности страны могут извлечь из перехода на экологически чистую энергетику и как они могут конкурировать в этих новых отраслях с геополитическими и экономическими конкурентами. Нарративы о возможностях никуда не делись, но в них была добавлена изрядная доля реализма и конкуренции.

Этот сдвиг понятен и, возможно, неизбежен. Например, в Азии есть несколько крупных экономик, в которых развитая сталелитейная промышленность основана на доступе к конкурентоспособным по стоимости угольным ресурсам.
Некоторые из этих стран, возможно, никогда не будут конкурентоспособными по стоимости при использовании водорода, поэтому переход от производства стали на основе угля к производству стали на основе водорода может навсегда изменить их конкурентные позиции в мировой отрасли. Это сложные моменты, которые не были учтены при зеленом переходе в энергетическом секторе, где конкуренция в основном носит внутренний характер.

В настоящее время многие страны пытаются закрепиться в сфере производства экологически чистых технологий, особенно солнечной энергии и аккумуляторов. Однако массированный приток инвестиций в материковый Китай в 2022-23 годах привел к значительному переизбытку производственных мощностей во всем мире, и в 2024 году объем производства превысил спрос на обе технологии более чем в два раза. Цены на ключевые технологии упали до новых минимумов, ускорив темпы перехода к энергетике, но причинив убытки производителям. Сектор производства электролизеров может столкнуться с аналогичным переизбытком предложения, как и производство ветряков в Китае.

В этих условиях политика в США, Индии, Европе и на других рынках, направленная на защиту и развитие отечественных производителей, сталкивается с тяжелой борьбой – и не похоже, что у них получается решать эти проблемы быстро.
На западных рынках, где проекты по производству аккумуляторных батарей сталкиваются с трудностями, электромобили по-прежнему не в полной мере конкурентоспособны по стоимости. И это несмотря на то, что мировые цены на аккумуляторы упали на 20% в прошлом году — до нового рекордно низкого уровня, что обусловлено снижением цен на металлы для аккумуляторов и острой конкуренцией, особенно среди производителей литий-железо-фосфатных аккумуляторов в Китае.
В США и Индии разработчики продолжают переплачивать за солнечное оборудование из-за торговых тарифов и других барьеров. Как и в США, ЕС пытается использовать тарифы для замедления импорта электромобилей китайского производства. Также предпринимаются шаги по защите своего ветроэнергетического сектора и молодой электролизной промышленности от китайского импорта.

Политики – сознательно или нет – выбирают более дорогостоящий переходный период, ожидая, что это принесет экономические выгоды, а также выгоды в области безопасности. Этот выбор редко обсуждается открыто, и это явление выходит за рамки США и Европы. В 2024 году Турция, Бразилия и Канада также повысили или ввели тарифы на импорт экологически чистых технологий.

Китайские и другие азиатские компании завоевали явное лидерство в новых отраслях производства энергии не только с точки зрения масштаба и стоимости, но и с точки зрения технологий и ноу-хау.

Для успешного перехода директивные органы во всем мире должны сосредоточить свое внимание на ограничении избыточных инвестиций в конкретные технологии, поставляемые с избытком, а также на поиске других инвестиционных возможностей, в которых их страны могут обладать конкурентными преимуществами. Не каждая страна обязана заниматься производством солнечных элементов и аккумуляторов, а диверсификация поставок в целях безопасности не обязательно означает наращивание производства. В то же время они должны оставаться сосредоточенными на создании благоприятных политических режимов для самого переходного периода.

Закрытие доступа иностранным компаниям повысит стоимость перехода на зеленую энергетику для конечного потребителя и помешает распространению столь необходимых технических ноу-хау и инноваций в то время, когда на карту поставлены как энергетическая безопасность, так и климатические последствия.
Авторам подобной политики было бы лучше подумать о том, как продуктивно использовать опыт ведущих мировых компаний на своих предприятиях, будь то посредством создания совместных предприятий или соглашений об интеллектуальной собственности, и убедиться, что они способствуют развитию динамичной местной промышленности по установке, эксплуатации, техническому обслуживанию и управлению конечным сроком службы технологий перехода к энергетике.

Наконец, многие страны по-прежнему сильно зависят от импорта ископаемого топлива, что сопряжено со значительными геополитическими рисками и рисками энергетической безопасности. По мере перехода на экологически чистое топливо эти риски уменьшатся, даже если будут импортированы ключевые технологии для перехода к зеленой энергетике. Возможности остаются открытыми, даже если импорт экологически чистых технологий замедлится.

Геоэкономическая конкуренция может быть неизбежной чертой перехода к энергетике, но у политиков есть выбор в отношении того, как ее решать. Этот выбор в большей степени, чем что-либо другое, будет определять перспективы зеленой экономики и в 2025 году, да и в последующий период.

Позитивные новости про экологию
Китай опередил США в развитии солнечной энергетики

---

Источники:
https://www.iea.org/reports/global-ev-outlook-2024/trends-in-electric-cars
https://about.bnef.com/blog/five-energy-transition-lessons-for-2025/
https://ioplus.nl/en/posts/europes-solar-panel-installations-saw-a-significant-slowdown-in-2024

♯ возобновляемые источники энергии ♯ зеленая экономика ♯ зеленая энергетика ♯ лонгрид ♯ сокращение загрязнения окружающей среды